Arda Inal-Ipa: It’s no wonder that today people recall the events of 1921

Anahit Gogorian - Ekho Kavkaza

Arda Inal-Ipa, director of the Centre for Humanitarian Programmes and a member of the Public Chamber, comments on the signing of the Treaty "On Union Relations and Strategic Partnership" between Russia and Abkhazia.

I consider the new treaty between Russia and Abkhazia a very important document. And everyone in Abkhazia saw that the debate over its contents was very acrimonious. I know that many ministries that analysed articles of the treaty came to the conclusion that it is inexpedient to adopt a new treaty. It was possible to take as a basis the treaty of 2008 and change, improve, fine-tune some points in relevant agreements between [specific] agencies, etc.

I am utterly convinced that the process of coming to an agreement and trying to reach a consensus with regard to this document failed. I see reckless haste, hastiness, and, of course this always arouses suspicion when the reason for such haste it is not clear. The more so because, in principle, not a single force in Abkhazia has come out against strong, reliable, long-term, union bilateral relations. It’s simply that we are concerned about the mechanisms which are incorporated in the new treaty, which could later cause misunderstanding, difficulties, problems and completely unnecessary sentiments between our two countries. So I came here to express my disagreement with the way this process was implemented. And my disagreement with the fact that the opinion of a large section of society was ignored. And, most importantly, [the opinion] those of the professionals who in their conclusions, I know, tried to conclude their texts and commentaries by saying they consider it inexpedient to adopt the treaty in such a form.

I think that a serious open discussion, working platforms, including experienced diplomats and lawyers in this process would not have negatively affected the outcome in any way, on the contrary, it would have made it one that all citizens of Abkhazia could have accepted with peace of mind.

It’s not for nothing that today people recall the events of 1921, when Abkhazia was signing documents on entering the Georgian SSR through treaty relations. Then, too, many people said it was not dangerous, that we shall preserve the status of a union republic. But over time, we know very well what it led to.

I am certain that Russia does not need to downgrade Abkhazia’s sovereignty, because Russia needs a free, independent, capable partner in the Caucasus. And not one that is completely restricted by subsidy programs. Yes, that is our situation today. Yes, numerous mistakes were made, and the economy did not develop. But this does not mean that we have to accept that as a given. Unfortunately, I see that in the treaty today.

Of course, the treaty has undergone changes, this is not the first draft. But what worries me is that the first draft reflected the intentions of its authors. And those intentions scared the whole of society. The president himself said that he was dissatisfied with many points. Why did these pointss arise? Why are we not talking about what kind of Abkhazia Russia wants? What kind of bilateral relations will be in the interests of our countries and of stability in the region?

This article was published by Ekho Kavkaza and is translated from Russian. 

- See more at: http://abkhazworld.com/aw/current-affairs/1302-arda-inal-ipa-it-s-no-wonder-that-today-people-recall-the-events-of-1921#sthash.dT2ni1tD.dpuf

Moscow’s draft of a treaty has not been accepted by Sukhum, by Arda Inal-ipa

Nezavisimaya Gazeta -- In the new edition of the document on the Russo-Abkhazian alliance the interests of Abkhazia are not protected.

In connection with the coming to light of Russia’s draft-treaty for an ‘Alliance and Integration’ between the Russian Federation and the Republic of Abkhazia there has developed in Abkhazia a non-trivial situation that has caused conflicting feelings in society. The very text of the treaty has been perceived negatively to varying degrees by the overwhelming majority of citizens of Abkhazia – some have categorically rejected the entire document, some have criticised separate articles, but the general and main concerns have been over the preservation of the national sovereignty of Abkhazia and over good relations with Russia. 

Since the Russian side has unequivocally expressed interest in signing the new treaty, many in Abkhazia have held that refusal will be perceived as ingratitude, and that thus, out of a sense of obligation towards the Russian Federation (for the recognition of Abkhazia's independence and for its comprehensive assistance), the proposed treaty will have to be signed. However, on the other hand, it was clear that the programme implicit in the treaty will inevitably lead to loss of independence, which would negate the very decision by Russia on recognition, for which indeed Abkhazia feels sincere gratitude. Besides, implementation of the agreement will create a picture that in many respects resembles Georgian propaganda about a puppet-government in Abkhazia and diktats from Russia etc., propaganda with which the Abkhazians have fought so long and hard.

In some Russian publications the stormy discussion in Abkhazia over the Russian draft-treaty for alliance and integration is already being described as scandalous. Unfortunately, the Abkhazian critics of this document very soon began to find themselves being the labelled Russophobes. In actual fact, there is not a drop of anti-Russian sentiment in their apprehension, since the task of preserving the sovereignty of the Abkhazian state lies on an entirely different plane, and the concerns expressed are the result of a reverential attitude to Abkhazian statehood, which, from the Abkhazian point of view indeed, not only does not contradict Russian interests but is of great importance for the Russian Federation in its regional foreign-policy context and in the context of its strong ties with the North Caucasus.

Undue haste is out of place 

And, in any case, what is the urgent need to sign (before the end of the year) a new agreement on integration? Supporters of the agreement refer to the deteriorating situation around the Russian Federation and the new threats arising from changes in the geopolitical situation. But how, for example, can unification with parts of the Abkhazian army, when it is experiencing great problems with modern equipment and the like, really help? How can such a step make the Russian army more militarily capable? 

Maybe we are talking about new threats against Abkhazia? Indeed, the dogged unwillingness of Georgia to sign an agreement on non-resumption of hostilities with Abkhazia does not neutralise the threat of an attempted revanche. However, even in this respect, it is difficult to justify the urgency of reformatting relations, as Russian military experts responsibly declare that modern Georgia is not preparing for offensive military action and that it does not have the technical capacity for this. Moreover, after the September summit of NATO in Wales, the prospect of Georgia joining the alliance has been moved to the back burner for an indefinite period.

Regarding the important regional player that is Turkey, facing Abkhazia on the Black Sea, it has been a member of NATO for longer than 60 years, and here too there is nothing new, unless we count aggravation of contradictions with the USA. Moreover, for many years neither NATO membership nor associate relations with the European Union (since 1963) have prevented Russia actively and successfully cooperating with this country. For Abkhazia this developing partnership is of great importance, because on the territory of Turkey is to be found a large Abkhazian diaspora, close contacts with which are extremely important.

As for guaranteeing Abkhazia’s security, this problem was largely resolved after Russian recognition of Abkhazia's independence, when a framework bilateral agreement on friendship and cooperation was signed, which was later supplemented by more than 80 agreements in various fields. On the territory of the Republic of Abkhazia military units of the Russian Federation were stationed in order to provide military assistance. According to the agreement between our countries on a united Russian military base, serving as a Russian object for its military and geopolitical presence in the Caucasus, the Abkhazian side has granted the Russian side free use for 49 years of real estate in the places of its deployment. Military camps, military units, a military airfield, and a naval port are located in several regions of Abkhazia. Military facilities of the Russian Federation are exempt from all fiscal payments. The accommodation of Russian bases in Abkhazia fully addresses issues related to security, "answers the interests of maintaining peace and stability in the region and serves the long-term strategic interests of both countries.”

The concerns of Abkhazia 

In order to appreciate the worries of the Abkhazians, it is enough to familiarise oneself with some articles of this treaty. In the area of defence, we have the creation of a united grouping of units of the Armed Forces of the Russian Federation and the Armed Forces of the Republic of Abkhazia, the commander of which is designated to be the authorised organ of the Russian Federation. In the area of border-security, we have, in effect, the movement of the state-border of the Russian Federation to the frontier along the river Ingur. In internal affairs, we have the creation of a joint coordination centre for the organs of internal affairs, the mutual facilitation of procedures for the acquisition of citizenship, the creation of supranational organs of government, and much more.

There is no need to be a professional lawyer to see that the proposed forms of cooperation limit the sovereignty of Abkhazia not only in the spheres of defence and foreign policy, which is typical for most cases of a political protectorate, but also in domestic affairs, which signifies the confirmation of greater dependence. The plans, reflected in the treaty, for the gradual increase of salaries, raising pensions and other social guarantees, which are desperately needed by the residents of Abkhazia, are perceived in the country as measures introduced to offset the reduction in state-sovereignty. In the treary, the taking care of people is certainly envisaged but just in terms of their being Russian citizens permanently resident in Abkhazia and not as citizens of the Abkhazian State per se, for which during the Georgian-Abkhazian war thousands of young lives were expended.

Perhaps such an acute reaction to the proposals for deeper integration in the Russian space would not have arisen in Abkhazia, if the republic had been recognised by many countries and were a member of the UN and other international organisations. But, as things now stand, everything rests on the goodwill of Russia ...

There is no compromise-route, when the points of destination are different
It seems that Russia and Abkhazia have entered into a very important and difficult process of negotiation on a new treaty without any prior discussion of the starting-points and the objectives of the parties. Unfortunately, the Russian side has not voiced its vision of the desired level of integration of Abkhazia into the Russian space. Therefore, in order meaningfully to work on the received proposal, one must answer by oneself the question: what is the main idea behind the draft-treaty? It is necessary to recreate the picture desired by the Russian side, based on the articles of the draft, including those that cause fears among Abkhazian society. 

It might have been possible to call this task exciting, had not the issue cut Abkhazian society to the quick. Today the president of Abkhazia and parliamentarians are assuring the public that the initial draft can be turned into a document fully acceptable to the Abkhazian side by proposing newly edited wordings of some of the articles. However, our removal of some of the points will not mean that the aim of the authors of the original draft will have disappeared. It is impossible to find a compromise version of a route-map, if the points of destination are different. In such a situation, the proposed "road-map" cannot be acceptable to both parties, no matter how edited the phrases and how cut the most candid pieces of the articles of the treaty may be.

It is supremely unfortunate that a careful reading of all the clauses of the treaty, starting from defence and ending with the social guarantees, speaks of the fact that, in the view of the team of Russian authors, the continued existence of a state carrying the name of the "Republic of Abkhazia" is not necessary for Russia. Most likely the name of the republic can be preserved, but, in fact, as many Russian experts say, over time it will already be a Russian region. The idea of Abkhazia’s subordination runs through every article and through the very form of the exposition of the document, which is more like a directive with clear deadlines than an interstate agreement. It would appear that the respectful phrases on joint-management in different areas actually serve the unequivocal purpose of concealing the fact that the Russian side, by gradually creating supranational structures, is effectively taking upon itself complete control. Russia is a powerful and strong partner, and so Abkhazians can never be on an equal footing with joint-management. Laying the foundations of such mechanisms will inevitably threaten our fragile independence.

A project to create a "Russian World", which is not being spoken about openly by everyone but which is inspiring many Russian politicians and cultural figures who are active and ready to run risks, may conceivably lie at the basis of such a picture. If this idea has become inspirational with respect also to Abkhazia, then the inclusion of Abkhazia in this project will mean its destruction, insofar as Abkhazian society, despite the fact that the majority have command of the Russian language, remains a distinctive Caucasian society and hardly fits into such a conceived picture. 

The reasonable question arises: has the idea, which runs through the articles of the draft of the new treaty, of Russian lack of interest in preserving Abkhazia’s statehood been agreed with the Foreign Ministry of the Russian Federation, with the Security Council of the Russian Federation and with the supreme Kremlin leadership? 

It is difficult to say whether within the Russian political élite there is consensus as to in what sort of Abkhazia and in what relations with it Russia is interested. In all likelihood, serious engagement with this issue after 2008, when a response to the recognition of Kosovo was being prepared, did not happen, and then in 2014, when Ukraine began to heat up, already there was clearly no time for a discussion on Abkhazia. So there is every reason to believe that the authors of the Russian draft did not proceed from calibrated positions and precisely formulated Russian interests in the Southern Caucasus but rather from the understanding they already had of the situation at departmental level. Most likely the authors of the draft have not studied in depth the history of Abkhazia’s national liberation-movement or the particularities of Abkhazia’s socio-political life, and if their knowledge about Abkhazia is insufficient, they are likely to have relied on their experience of other regions. They have possibly fashioned the Abkhazian project to fit the Crimean template.

As a matter of principle, the Abkhazian view on mutual relations with Russia does not conform to any prospect of its being dissolved within the Russian space. The vital interests of Abkhazia lie in standing, with the help of Russia, on its feet, in developing state- and democratic institutions, in bringing to an end the subsidised stage of mutual relations, in becoming an independent economic and political ally of Russia, in coordinate its own policies with Russian interests, in being a reliable partner in the Southern Caucasus and entire Black Sea region, and in creating a basis for further international recognition of the Abkhazian state. 

Without negotiations it will be difficult

When people talk in Abkhazia about the value of the statehood achieved, it does not mean that we do not see and do not recognise our own serious errors. Some of them were inexcusable, including those touching the excesses in the notorious housing-problem, and they have to be understood, analysed and condemned. There were really a lot of omissions. On the other hand, a number of serious problems, unfortunately, could not be avoided in the initial stages of constructing a state that had lived through a war with all its devastating consequences, a blockade by the entire world, and a policy of non-recognition. But the fact of the matter is that many of these problems can be solved precisely through the strengthening of state- and democratic institutions, whereas the scheme proposed in the Russian draft envisages only a tightening of the existence of dependence on Russian subsidies, which will inevitably lead to a reduction of responsibilities before our population and the degradation of civil and political activity. 

To escape from the difficult situation with the treaty, in my opinion, it would be necessary to go back to original positions and hold full-valued, bilateral consultations on an analysis of existing treaties and agreements, and to define common future goals. We really need a serious and deep conversation about common interests in the Caucasus and in the wider regional context, during which the parties will have, as strategic partners, to articulate, and agree on, their own vision of the desired level and nature of the interaction between Abkhazia and Russia. Only then, by defining the goals, will it be possible to move towards improving and complementing existing interstate documents.

This article was published by Nezavisimaya Gazeta and is translated from Russian.

http://abkhazworld.com/aw/analysis/1298-moscow-s-draft-of-a-treaty-has-not-been-accepted-by-sukhum-by-arda-inal-ipa

Russian version:

- http://www.ng.ru/courier/2014-11-17/9_suhum.html

Someone Needs Controlled Dolls

From the commentary  of Alkhas Thkhagushev, the  head of the Association "Inva - Sodejstvie", a member of the Public Chamber of the RA on a draft treaty on the alliance and integration between the Russian Federation and Abkhazia.

"I hope our politicians will stop infighting and be united standing for national interests in regard with the treaty. Nothing wrong is with it, the whole world lives like that, but why  suddenly we so easily must give up  the control over our country. Let our current and future partners (if truly Kazakhstan and Belarus are not far off) know  that it is necessary  to discuss on mutually beneficial terms. You cannot give the key spheres in the country into other hands. One has to negotiate carefully, but somehow all should remain under our full control including the allied structures established under the treaty.  That is why we need thoughtfulness, meaningful examination and not to rush."

http://asarkia.info/society-mix/1362/

Кому-то нужны управляемые болванчики

 Из комментария  Алхаса Тхагушева, главы Ассоциации "Инва-Содействие", член Общественной Палаты РА по договору о союзничестве и интеграции России и Абхазии


"Надеюсь, наши политики прекратят внутренние разборки и выступят единым фронтом, отстояв национальные интересы в договоре. Ничего страшно в том нет, весь мир так живет, а нам с чего вдруг так запросто отказываться от контроля за своей страной. Пусть наши партнеры нынешние и будущие (если и правда Казахстан и Беларусь не за горами), знают, с нами нужно договариваться на взаимовыгодных условиях, и точка. Нельзя отдавать в чужие руки ключевые сферы в своей стране. Осторожно договариваться, но все так или иначе должно остаться под нашим полным контролем. В том числе и союзнические структуры, созданные в рамках договора. Потому нужна вдумчивость, полноценная экспертиза и никакой спешки. "

http://asarkia.info/society-mix/1362/

I have a feeling that people who worked on this treaty had no understanding whatsoever of the specifics of the situation in Abkhazia.

Discussion of the draft treaty between Russia and Abkhazia continues. Aslan Basariya, candidate of economics and the head of the "Ainar"  expert club, commented on the document.

I do not understand the purpose of signing of a new alliance treaty as the treaty of friendship and cooperation between Russia and Abkhazia was signed long ago. There are a huge number of interagency agreements, which, in turn, can be expanded and revised.
The structure of the treaty at present gives rise to considerable doubts. It seems to me that the people who were involved in writing the given treaty had not studied deeply processes of a political character, the mood of the society, and also the first point of our Constitution, all of which are focused on building of an independent democratic state.
On reading this agreement, I did not find a single article that would fully suit us. Almost each article focuses on reducing our sovereignty. If we look at this draft through the prism of two parts, where the first is the preamble, and the other – basic articles of the treaty, it becomes clear that these two parts contradict each other. Phrases such as relations between equals, does not in any way infringe the sovereignty, frequently figure in the preamble. But if we go through the articles of the treaty carefully, it is quite the opposite. There are articles in the treaty that speak about  the way Abkhazia will enter the Russian Federation. The only thing that will be left of our country’s independence after this treaty is signed is the name "Republic of Abkhazia".
Perhaps there really was a need to sign a new Treaty with our strategic ally, but to start with it would be good to get a clarification of what is bad about the existing one. If it becomes clear that this Treaty no longer meets the rapidly changing situation, the initiative to sign a new treaty of alliance should be supported, but haste in signing such a document is unacceptable in any event. We very much hope that we shall finally begin to build a state in accordance with a scientific approach and respect for national interests. The "Ainar" members are convinced that an expert state body should be urgently established to formulate the goals and objectives of our state and the ways of their implementation, and this should be done urgently. We shall be able to draft and sign such treaties only if we take into consideration these goals and the paths [to their implementation]. 
Meanwhile, it is totally unclear what principles should guide us in the framework of integration processes in each specific sphere of existence, and this has become abundantly clear today in the situation with regard to the draft treaty. In general, I have the feeling that the people who worked on this treaty had no understanding whatsoever of the specifics of the situation in Abkhazia.
.I believe that the draft treaty should not even be discussed in the form in which it exists today. Undoubtedly, the treaty contains ideas for which we can be grateful to our federal state. This applies to the security of our country. We have a lot of problems and issues we should approach thoughtfully. But before you do that, you need to understand what a national interest is. It is not worth sacrificing national interests for the sake of saving face in a difficult situation.

http://abkhazworld.com/aw/analysis/1281-aslan-basariya-ainar-abkhazia#sthash.jBW9iG6I.dpuf

Once Again on Violations for the Right to Freedom of Movement for Citizens of Abkhazia

Once again on violations for the right to freedom of movement for citizens of Abkhazia with Russian citizenship

Up until 2002, when citizens of Abkhazia who possessed former Soviet passports crossed the Russian - Abkhazian border on the Psou river side, they were given a migration leaf with the abbreviation of stateless persons, i.e. a "stateless person". Citizens travelled to Russia as "stateless persons", despite the fact that all the while they had a country, a homeland, and a state with sovereign attributes. Yet,  been  not recognized by anyone, and Abkhazia continued to suffer under blockades and sanctions imposed by the CIS. During this period, the women of Abkhazia bore the brunt of these burdens, which placed the weight of their families on their shoulders. The international community did not care about this. Their primary concern was to satisfy the ambitions of the Georgian government, whose representatives in all countries and international platforms opposed the people of Abkhazia, despite the fact that their actions infringed on rights and freedoms approved in all internationally recognized declarations and conventions.

These conventions are guided by civilized nations, but are evidently against Abkhazia, which is unequivocally a double standard. We should also note the fact that citizens of Abkhazia refused to acquiesce Georgian passports, even during years they did not have legal travel documentation for the inherent right of movement. The so-called idea of Tbilisi’s "neutral passports" for Abkhazian citizens was doomed to failure. Imposing Georgian documents on Abkhazian citizens, after all Abkhazia had experienced since August 14, 1992, is pointless, and those who have any sort of insight into Abkhaz society understand this clearly. During the implementation of a United Nations mission in Abkhazia, a human rights activist requested UN documentation (a common request, for example, in Kosovo). The Georgian side, headed by Eduard Shevardnadze opposed this, which led to UN officials turning down the Abkhaz appeal.

Freedom of movement is one of the most critically important and fundamental human rights. In principle, it is the foundation of other basic human rights such as the right to education, the right to health care, and the right to life. For over twenty one years, this right has been violated and ignored by the global community, which in reality panders to the Georgian government and irrefutably disrespects the rights of the citizens of Abkhazia, regardless of their ethnic origin.

            Meanwhile, in other disputed states, having a non-recognized status or an unclear position on its political status does not violate the rights of their people to travel globally. In our case, the residents of Abkhazia are isolated from the world and have the right to visit only Russia and the few states that have recognized Abkhazia as a sovereign state.

In the Yeltsin era, after the beginning of the first Chechen war, the Russian government enforced a rigid protocol for crossing the border with Abkhazia. All men from 16 to 60 years of age were denied entry to the Russian Federation from Abkhazia. Others passed through the border after drawn out investigations. This protocol endured for several years and left bitter memories in Abkhazia. Today, if Abkhazians mention the " blockade", they are referring specifically to first few years of this strict practice on the Russian-Abkhaz border.

No international human rights organizations or the United Nations mission, which was in Abkhazia at the time, raised these issues at the appropriate levels. This can be attributed to the fact that the President of Georgia at the time, Eduard Shevardnadze, actively contributed to this blockade and used the situation to his advantage. In fact, sanctions were imposed as per his demands and were overwhelmingly supported by the international community. CIS sanctions against Abkhazia violated the rights of citizens and contributed to the generally lacking development of society, the slowing down of the economy, and other vital factors for the development of the state. The lack of rehabilitation programs, humanitarian assistance, recognized passports for free movement across Russian borders, and, most importantly, the neglect of the interests and rights of the Abkhazian people, greatly impacted the nation's health, from both a physical and psychological perspective.

Mass acquisitions of Russian citizenship by residents of Abkhazia in 2002-2003 solved some questions relating to the uncertain status of Abkhazian citizens in Russia. However, the problem of movement remained and continued to pose problems. One of the most pressing concerns was the travel to other countries, which endured even though citizens of Abkhazia held foreign Russian passports and made it nearly impossible for them to obtain entry visas anywhere. This visa issue is the most intractable and problematic, along with the recognition of Abkhaz passports that have been issued by the authorities of Abkhazia since 2010.

One of the reasons for the refusal to accept documentation for a visa or, as a rule, the outright refusal of a visa altogether is the fact that the Russian passports are issued to citizens of Abkhazia in the Russian Federation’s embassy in Abkhazia. Recently, a refusal on the part of European consulates to deny visas with regards to Abkhazians has been noted even with proper documentation accompanying Russian issued passports.  In this instance, the consulate in question required the applicant to provide a Russian passport with a residence permit in Moscow. This requirement cannot be seen as anything other than bullying and discrimination, because it turns out that while Abkhaz citizens have to secure visas and travel to other countries, they now need to look for ways to acquire a Russian passport with a residence permit for the Russian Federation. The Polish consulate in Moscow, as well as consulates for the Baltic republics, also required evidence of working in Moscow. Different reasons are imposed or invented for the refusal of visas, up till the most absurd one, which is an offer to apply for a visa at a consulate in Tbilisi. Representatives of European embassies and consulate overt and covert , but under strong “recommendations” and pressure from Georgia, act contrarily to all international norms and violate the rights of people in favor of political aspirations of the Georgian leadership, which actively promote the international isolation of Abkhazia and South Ossetia.

It should be noted that this is not so much about how to obtain tourist visas. Refusal of entry to European states and the United States also affect Abkhaz students who have secured admission to universities in these countries. In particular, recently, students were unable to travel to Italy; representatives of civil organizations whose aims were to participate in international forums and round table discussions held in the European Union were also denied visas. Visas are not given to children's dance groups and sports teams as well; if suddenly they were to somehow manage to obtain visas for these groups, an international “scandal” is arranged by the Embassy of Georgia in the host country. This also affects persons in need of special medical treatment. The latter is a blatant and cynical example of the violation of human rights and a violation of the articles of the Universal Declaration and all human rights conventions, and also, the universal principles of humanity and morality in the 21st century.

Human rights are not an exclusive privilege of large nations or only those whose countries are members of the United Nations or the OSCE. The United States and European countries have expressed support for the so-called "territorial integrity" of Georgia, which are Josef Stalin’s borders for the former Georgian Soviet Socialist Republic (and his place of birth), and this support does not change the Georgian position on the recognition of the reality on the ground and does not improve the situation for the restrictions imposed on free movement for the citizens of Abkhazia and South Ossetia. It is time to rethink a pragmatic security solution and the protection of human rights, not only of geopolitical interests.

Заявление МИД Абхазии в связи с очередными фактами дискриминации граждан Абхазии

В МИД Абхазии поступила информация о том, что представителям абхазского гражданского общества, направлявшимся в Варшаву для участия в неправительственном сегменте международного форума ОБСЕ по правам человека, было отказано в шенгенских визах. Ранее группе абхазских журналистов отказали во въезде в Чехию.

Рассматриваем политически мотивированное решение Консульского отдела Посольства Польши в России об отказе в визах гражданским активистам из Абхазии как дискриминационное и идущее вразрез с европейскими ценностями и здравым смыслом. Действуя по налаженной дискриминационной схеме, сотрудники польского консульства не придумали ничего другого, как издевательски посоветовать абхазским представителям «обратиться за визами в Тбилиси».

Этот позорный факт ложится в русло усилий, предпринимаемых Грузией и ее западными союзниками по изоляции абхазского общества, искажению информации о ситуации в Абхазии, конструированию антиабхазских мифов и насаждению ложных представлений о российско-абхазских отношениях. Наши оппоненты давно пытаются убедить международное сообщество, что позиции абхазского общества и государства по ключевым вопросам суверенитета и независимости Абхазии расходятся. Поэтому им не выгодно давать слово абхазским общественникам, которые с трибуны ОБСЕ поведали бы широкой международной аудитории совсем не о том, что хотели бы услышать в Грузии и на Западе – о реальном положении дел в Абхазии, приоритетах внешней политики и о фактах вопиющего нарушения прав ее граждан со стороны Грузии.

Эти и другие примеры свидетельствуют о том, что Грузия продолжает «воевать другими средствами», прикрываясь лицемерно-миролюбивыми декларациями о «мире, процветании и примирении». В Абхазии не привыкли доверять грузинским посулам, в том числе озвученным с высокой трибуны ООН. Лучшим ответом на эти «примиренческие разглагольствования» будет наращивание оборонного сотрудничества с Российской Федерацией, а также качественное повышение российско-абхазской интеграции в различных сферах, параметры и механизмы которого будут закреплены в новом российско-абхазском Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, подписание которого планируется до конца текущего года.

МИД Абхазии вновь поставит вопрос о дискриминации граждан Абхазии, чинимой Грузией и ее союзниками, на предстоящем очередном раунде Женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье. Мы будем продолжать последовательно и жестко отстаивать неотъемлемые гражданские, политические и социально-экономические права наших граждан. Никому не должно быть позволено ограничивать использование и осуществление гражданами Абхазии на равных началах всех прав и свобод, закрепленных в основополагающих международных документах.

- See more at: http://mfaapsny.org/news/index.php?ID=2905#sthash.5Y3ecO9G.dpuf

Еще раз о нарушении права на свободу передвижения в отношении граждан Абхазии

Еще раз о нарушении права на  свободу передвижения в отношении граждан Абхазии, имеющих российское гражданство.
 До 2002  года, когда граждане Абхазии переходили российско – абхазскую границу по реке Псоу, держа в руках  бывшие советские паспорта, им  давали еще и миграционный листок, в котором значилась аббревиатура ЛБГ, т.е. “лицо без гражданства”. Люди  ездили в Россию как “лица без гражданства”, в то время как у них была страна, Родина, государство со всеми государственными атрибутами, но непризнанная никем, находившаяся под санкциями СНГ, в блокаде. В этот период  женщины Абхазии несли  на себе непосильную ношу, взвалив на свои плечи  содержание своих семей. Но мировому сообществу не было дела до этого,  главное - удовлетворить  амбиции  грузинского правительства,  чьи послы во всех странах  и на всех международных площадках выступают против народа Абхазии,  за ущемление его прав и свобод,  прописанных во всех декларациях и конвенциях. Этими конвенциями  руководствуются цивилизованные страны, но в отношении Абхазии действуют двойные стандарты.
Следует отметить также тот факт, что граждане Абхазии  отказывались принимать грузинские паспорта даже в те годы, когда они не обладали никакими легальными документами для реализации неотъемлемого права на передвижение. И тбилисская затея с т.н. “нейтральными паспортами” была изначально обречена на провал. Навязывать грузинские документы гражданам Абхазии после всего, что испытал народ Абхазии с 14 августа 1992 года, бесперспективно, и это понимают все, кто имеет реальное представление об абхазском обществе.
Когда в период пребывания  миссии  ООН  в Абхазии, представитель гражданского общества обратилась с письмом для предоставления жителям Абхазии  ООН-вских паспортов, как это было сделано, например, для граждан  Косово, грузинская сторона во главе с Шеварднадзе Э. противостояла  рассмотрению такой возможности, и представители ООН оставили  обращение абхазов без ответа.
Право на передвижение - одно из самых главных фундаментальных прав  человека,  которое в принципе, лежит в основе многих других  важнейших прав человека, таких как право на образование, право на получение медицинской помощи,  и  право на жизнь. В течение вот уже 21  года  это право нарушается и игнорируется мировым сообществом, которое фактически идет на  поводу у  правительства Грузии,  и не уважает права граждан Абхазии, независимо от их этнического  происхождения.
Между тем, в некоторых других странах, непризнание страны или позиция в отношении политического статуса  непризнанного государства не ведет к нарушению признания прав людей на передвижение. В нашем случае жители Абхазии оказываются изолированными от  всего мира,  и   имеют  право посещать  только  Россию.
В ельцинский период, после начала 1-ой чеченской войны, российское правительство установило жесткий порядок пересечения границы с Абхазией. Всем мужчинам от 16 до 60 лет был запрещен въезд из Абхазии в Россию. Остальных пропускали через границу после долгого досмотра. Этот режим сохранялся несколько лет и оставил в Абхазии тяжелые воспоминания. Сегодня, когда в Абхазии говорят о «блокаде» со стороны России, речь идет именно о первых годах жесткого  режима на российско-абхазской границе. Ни  одна  международная правозащитная организация, также  как и миссия ООН, работавшая  в  тот период в Абхазии, не поднимала  этот вопрос на соответствующих уровнях, в виду того, что этому запрету содействовал тогдашний президент Грузии, Шеварднадзе Э., который использовал ситуацию в свою пользу. Собственно говоря, санкции вводились по его требованию и поддерживались международным сообществом. Санкции СНГ против Абхазии нарушали права граждан, проживавших в  стране, и способствовали в целом неполноценному развитию общества,  тормозили  экономику,  и другие жизненно важные для развития личности факторы. Отсутствие реабилитационных программ, и недостаточная гуманитарная помощь, пренебрежение интересами и правами  людей, отсутствие собственных паспортов для свободного передвижения через российскую границу сказалось на здоровье нации, как на физическом, так и психологическом.
Массовый прием жителей Абхазии в российское гражданство в 2002-2003 гг. снял  вопросы, связанные с неопределенным статусом абхазских граждан на российской территории. Однако, проблема с передвижением как была,  так и осталась, это касается посещения других стран,  в которые, несмотря на то, что жители Абхазии обладают  российскими заграничными паспортами,  сложно или невозможно  получить въездные  визы.
Вопрос получения виз оказался самым  трудноразрешимым и проблематичным, так же как и  признание  заграничных абхазских паспортов, выдаваемых властями Абхазии с 2010 года.
 Одной из причин  отказа в приеме документов на получение визы,  или, как правило, отказа в выдаче визы является тот факт, что   иностранные паспорта РФ выдаются жителям Абхазии посольством РФ в Абхазии. В последнее время практикуется также отказ со стороны  европейских консульств в  приеме внутренних абхазских паспортов в пакете документов, сопровождающих российский паспорт жителя Абхазии. В этом случае требуют, чтобы заявитель  предоставил внутренний российский паспорт с пропиской в РФ. Это требование  не назвать издевательством и дискриминацией не получается, потому что получается, что теперь гражданам Абхазии, для получения визы и выезда в другие страны надо искать пути для приобретения внутреннего российского паспорта с пропиской на территории РФ. В консульстве Польши в Москве, так же как и прибалтийских республик, требуют справку с работы в Москве. Предъявляются или выдумываются разные причины для отказа, вплоть до самых абсурдных, как предложение, обратиться  за визой в консульства в Тбилиси.   Представители  европейских посольств и консулы по гласной и негласной, но настоятельной рекомендации, а также под  давлением со стороны  Грузии действуют вразрез со всеми международными нормами и нарушают права людей на передвижение  в угоду политическим притязаниям  грузинского руководства, которое фактически способствует   международной изоляции  Абхазии и Южной Осетии.
Хотелось бы отметить, что речь идет не столько о получении туристических виз. Отказ в разрешении на въезд в европейские  страны и США  получили абхазские  студенты, направлявшиеся на учебу в Европу. В  частности,  недавно  студенты не смогли выехать  в Италию,  и представители гражданского общества для участия в международных форумах и круглых столах, которые устраивались по проектам Евросоюза. Визы не выдаются участникам детских  танцевальных ансамблей, спортивным командам, если же вдруг удается получить визы для команд, то потом устраивается международный скандал посольством Грузии в  стране пребывания,  а  также  лицам, нуждающимся в специальном медицинском лечении. Последнее представляет собой вопиющий  и циничный пример нарушения прав человека и попрание статей Всеобщей  декларации и всех конвенций по правам человека и также – универсальных принципов гуманности и морали в 21 веке.
Права человека  не  являются  исключительной привилегией больших народов или только тех, чьи страны входят в ООН или в ОБСЕ. США и европейские страны выражают поддержку так называемой «территориальной целостности» Грузии в рамках сталинских границ бывшей Грузинской Советской Социалистической Республики, и это не способствует  изменению  грузинской позиции в отношении признания реальности на местах и улучшения  ситуации в сфере  свободного передвижения граждан Абхазии и Южной Осетии. Пора  бы всем подумать о безопасности  и защите прав человека, а не только о  геополитических интересах.

Асида Ломия 

Letter of Indignation and Protest

We would like to bring to your attention that three representatives of the Abkhaz civil society, Gulnara Kichba, the Chairperson of the organization “Mothers of Abkhazia for Peace and Social Justice”, Asida Lomiya, the staff member of the same organization and Liudmila Sagariya, the staff member of the Foundation of Disabled and Amputees “Veresk” have been denied to obtain visas in the Polish Consulate in Moscow. 

We were going to participate in the annual Conference of OSCE ODIHR  2014 on human dimension in Warsaw.  We would like to mention that two persons participated last years in the work of this conference, Asida Lomiya three times,  Liudmila Sagariya twice, and Gulnara Kichba had a Shengen Austrian visa. Regretfully that has not been taken into consideration,  as well as the fact that we have been registered  as participants of the Human Dimension Implementation Meeting 2014, and Polish visas have been denied.

Participation in the conference is very important and it concerns human rights and human dimension.  It was almost the only one place the Abkhaz civil society representatives could openly inform about concerns and the situation in the field of human rights in Abkhazia. The restriction of movement we consider as a gross and severe violation of human rights. Unfortunately it is placed on the people of Abkhazia with regard to their travelling to the countries of Europe, and elsewhere became a law especially lately. 

The restriction of the  right to free movement or visa denial, within international borders can have profound effects upon other basic human rights also outlined in the Universal Declaration of Human Rights and other treaties.

Depriving the people of Abkhazia of their rights is absolutely incomprehensible in the light of all human rights declarations and international covenants, or should one rather suppose that the right to travel freely is the right only of some privileged nations?

Sincerely,

Gulnara Kichba

Chairwoman of the public organization “Mothers of Abkhazia for Peace and Social Justice”

Asida Lomiya 
“Mothers of Abkhazia for Peace and Social Justice”

Liudmila Sagariya 
Charitable Foundation of Disabled and Amputees “Veresk”

                                

Sukhum,

Abkhazia

Разговор о новом уровне российско-абхазских взаимоотношений должен быть глубоким и честным, без преуменьшения сложностей

                                                                    

На положении Абхазии всегда серьезно отражаются осложнения геополитической ситуации, поэтому мы стараемся отслеживать динамику этих процессов. Мы понимаем, как все усложнилось в последнее время, когда, например, военная стратегия Соединенных Штатов изменилась от оборонной к наступательной превентивной, что естественно, вызывает озабоченность России; когда Америка в своих интересах пытается переструктурировать  энергетическую систему европейской безопасности, в обход России, и когда Европа все более и более поддается американскому давлению. Очень много вызовов сегодня у России и понятно, что это отражается на политике России в отношении государств в ее ближайшем окружении, в том числе и на Абхазии. Видимо, в связи с этими изменениями стала активно обсуждаться идея подписания нового российско-абхазского договора, который призван обеспечить гораздо более глубокую интеграцию Абхазии в российское пространство. Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что в Абхазии существует консенсус относительно интеграции с Россией – все позитивно относятся к подобной перспективе,  если степень и характер этой интеграции не ведет к снижению политического суверенитета абхазского государства и не перечеркивает надежды на перспективы дальнейшего международного признания Абхазии.

Снижение доверия или какое-либо сомнение относительно развития двусторонних абхазо-российских отношений, даже минимальное сомнение – губительно для Абхазии. Поэтому все, что вызывает это сомнение  -  тревожно и не в интересах Абхазии. Я думаю, и России тоже совершенно не нужно, чтобы в Абхазии возникали какие-то новые настроения, где есть место некоторым сомнениям. К сожалению, дискуссия о новом договоре, о необходимости более глубокой интеграции, мне кажется, не совсем правильно началась. Здесь уже задавали вопрос: существует ли текст этого договора? Где-то в публикациях пишут, что текст уже есть, уже написан, но не обнародован. Получается, что все мы, здесь сидящие, обсуждаем то, чего еще не видели. Я считаю, что не нужно забывать о том, что идея большей интеграции через модель ассоциированных отношений была вброшена весной этого года совершенно не подготовлено – без анализа уже существующих отношений, без какого бы то ни было обоснования. Реакция в Абхазии была очень острой и негативной. Практически все абхазское общество: исполнительная власть, парламент, оппозиция, различные партии и ветеранские организации – все однозначно высказались против этой идеи. Возможно, эта реакция была неправильной, возможно надо было иначе отнестись к этой идее. Но факт этого отрицательного реагирования уже существует, эта реакция уже факт истории. И не учитывать этот факт просто нельзя. Поэтому надо разобраться, почему абхазское общество обеспокоилось, что именно вызвало опасения, которые заставили так реагировать? Мы можем благостно дискутировать на эти темы, делать вид, что опасений нет. Но, к сожалению, опасения есть, и у них есть основания, поскольку в российском истеблишменте есть два линии отношения к Абхазии. Одна линия, которая идет от высшего руководства России, поддерживаемая и развиваемая МИД России - линия на развитие и взаимодействие с Абхазией, как с состоявшимся государством, да с массой проблем, но с независимым государством. МИД РФ проводит огромную работу, чтобы продвигать процесс международного признания. Но мы должны признать, что есть и другая линия, высказываются и другие мнения. Буквально несколько дней назад, в общероссийской газете «Новые известия» был опубликован материал о возможном проведении в 2015 г. референдума о вхождении Абхазии в состав России, что, кстати, поддержал зампредседателя комитета Госдумы по конституционному строю и госстроительству Вадим Соловьев. Мы не должны закрывать глаза на то, что на достаточно высоком уровне речь идет и о такой слишком уж глубокой интеграции, что конечно же, вызывает серьезные опасения в абхазском обществе. Мне кажется, что важный и полезный разговор об укреплении процессов взаимодействия, без которых на самом деле развитие Абхазии невозможно, нужно отличать от таких непонятных информационных вбросов.Говоря о базовом договоре между РФ И РА, нужно понимать, на каком основании его надо пересматривать? Может быть, достаточно его откорректировать или дополнить? Живя все эти 5 лет в соответствии с существующим рамочным договором о дружбе и сотрудничестве, в чем мы заметили какие-то бреши, упущения, недоговоренности? Что именно нужно восполнить или развить? Давайте этот разговор об интеграции начинать с определения недочетов, если они есть, с определения российских и абхазских интересов, чтобы обществу была понятна необходимость перемен. Чтобы не получилось, что где-то кто-то уже все решил, минуя обсуждение. Такие судьбоносные решения должны приниматься на основе ясного формулирования национальных интересов, на основе понимания, в чем именно заключается острая необходимость тех или иных решений. Здесь есть красные черты и для Абхазии, и для России. Для Абхазии – это снижение суверенитета, красная черта, игнорирование которой общество в Абхазии будет воспринимать негативно. Но и для России есть красная черта. Если интеграция будет настолько сильной, если изменения будут настолько значительными, то уже не только противники России станут воспринимать Абхазию, как оккупированную территорию. Разве это нужно России? Кто-то здесь уже говорил, что только несколько стран употребляют этот термин в юридическом плане, но можно прийти к тому,  что не до конца продуманные новые идеи будут «лить воду на мельницу» американского взгляда на то, как Россия ведет себя по отношению к странами, независимость которых признала. Поэтому я призываю к тому, чтобы эта дискуссия велась очень серьезно, не приуменьшая те озабоченности, которые есть, даже если бы они не имели под собой глубокой почвы. А в действительности, многие опасения имеют серьезные основания, поэтому разговор должен быть глубокий и честный, без приуменьшения реальных сложностей.

Арда Инал-ипа

Круглый стол: Российско-абхазские отношения: контуры нового уровня интеграции

 23 сентября

 Сухум., Абхазия 

Что случилось в Абхазии

                                                           

Лиана Кварчелия

Существует целый комплекс факторов, объясняющих причины «весеннего обострения» в Абхазии, вылившегося в смещение президента и досрочные выборы. С одной стороны, они связаны с конституционным устройством в стране и уровнем институционального развития; с другой - с особенностями внешнего контекста.

Президентская модель управления в Абхазии со значительной концентрацией полномочий в руках главы исполнительной власти стала источником политических потрясений к концу правления первого президента В. Ардзинба. На фоне крайне сложных экономической ситуации и криминогенной обстановки монополия политической элиты на основные экономические ресурсы вызвала в начале 2000 годов серьезные протестные настроения в обществе, приведшие к смене правящего класса  в результате президентских выборов в 2004 г.

При втором Президенте Абхазии С. Багапш экономическая ситуация несколько улучшилась, но не только потому, что Абхазия стала получать значительную социально-экономическую помощь со стороны признавшей ее независимость России. Президент Багапш объявил политику «чистого листа» в отношении недавних оппонентов. При нем  контроль над экономическими ресурсами стал менее жестким, хотя в широком плане процесс принятия решений не претерпел серьезных изменений в сторону реальной децентрализации.

 Третий президент Абхазии А. Анкваб выстроил наиболее жесткую вертикаль в административно-государственной системе, ослабив до предела местное самоуправление. Самая главная претензия к А. Анквабу состояла в том, что он сосредоточил в своих руках процесс принятия решений и контроля за расходованием не только местных бюджетных средств, но и всего комплекса российской социально-экономической помощи. Если учесть, что значительная доля экономической деятельности в Абхазии выстраивается именно вокруг освоения российских финансовых средств, в первую очередь, в сфере строительства социальной инфраструктуры, то подобное централизованное управление неизбежно создавало узкую касту допущенных к использованию российских средств бизнесменов и чиновников, отсекая большую часть предпринимательского сообщества. Попытка регулировать более или менее значимую по объему предпринимательскую деятельность через контроль над внешним инвестированием, замораживание системы кредитования (после провалившейся практики кредитования частного бизнеса во время президентства С. Багапш) также создали неблагоприятную среду для развития среднего бизнеса, что не могло не настраивать предпринимателей против исполнительной власти в лице Президента[1]. Кроме того, внимание экс-президента было сосредоточено в основном на финансируемых извне инфраструктурных проектах, а не на развитии внутренних структур экономики Абхазии, что сделало страну максимально зависимой от внешних вливаний.

Справедливости ради следует отметить, что в отсутствие эффективных государственных и общественных контролирующих институтов президентский контроль за расходованием поступающей из России помощи оказался единственным механизмом, который позволил избежать массового разбазаривания выделенных на Абхазию средств в отличие, к примеру, от ситуации в Южной Осетии. Оценки представителей Счетной Палаты и других высокопоставленных чиновников из России подтверждают, что серьезных претензий к тому, как осваивалась российская помощь в Абхазии, у них нет. Однако если рассматривать ситуацию с точки зрения необходимости выстраивания в Абхазии более эффективной системы управления и создания более справедливой конкурентной экономической среды, то видно, что существовавшая практика вертикального управления страдала отсутствием прозрачной системы государственного заказа и клиентелизмом.

В какой степени победившая оппозиция и примкнувшие к ней бизнесмены заинтересованы в реальном изменении «правил игры», а не в простой замене А. Анкваба на «своего» человека на президентском посту, покажет время. Во всяком случае, конкретные предложения, например, о перераспределении властных полномочий  поступили не от оппозиционных партий, а из среды гражданского общества. Рабочая группа, состоящая из молодого поколения юристов во главе с лидером гражданского общества Алхасом Тхагушевым, подготовила для обсуждения концепцию реформирования политического устройства Абхазии, в основе которой лежит фактический переход от президентской модели управления к парламентской. Именно на нее во время президентской избирательной кампании в июле-августе 2014 г. ссылался кандидат от объединенной оппозиции Р. Хаджимба.

Борьба за перераспределение экономических рычагов – это важная, но не единственная причина майского кризиса. Характер дискурса и риторика не только лидеров оппозиции, но и их сторонников, особенно в социальных сетях, говорит о весьма сильных реваншистских настроениях среди тех, кто чувствовал себя проигравшими в результате первых альтернативных президентских выборов (2004 г.).

 В этом смысле и «грузинская карта» в виде вопроса паспортизации мегрельского населения восточных районов могла разыгрываться не только с целью отсечения электората, который с большой долей вероятности отдал бы предпочтение более либеральному в отношении этого населения кандидата. По-видимому, то, в каком ключе ставился вопрос паспортизации, должно было помочь создать «обвинительную базу» против президента, ведь для досрочной смены власти нужны были очень серьезные обвинения в духе «предательства» государственных интересов. Поэтому неслучайным кажется то, что локомотивом в борьбе против А. Анкваба стала «грузинская тема».

Сам экс-президент Анкваб сделал крайне мало для публичного разъяснения своей позиции по ряду острых проблем, включая вопрос паспортизации. Вопрос гражданства всего мегрельского населения Абхазии сам по себе не может иметь упрощенных решений, в том числе подобных тем, которые бывшая оппозиция навязала абхазскому обществу. Однако очевидно, что при всех сложностях, связанных с регулированием вопроса гражданства, для начала надо было хотя бы отделить проблемы, связанные с возможной коррупцией, от других вопросов. А что касается коррупции, то реальной борьбы с ней ни в вопросе паспортизации, ни в других сферах не было.

Волюнтаризм, который проявлялся экс-президентом в принятии решений, в кадровых вопросах, в характере выстраивания контактов с внешним миром, закрытость от общества, минимальный контакт с СМИ – все это создавало почву для недовольства. Однако уверенность А. Анкваба в своих  силах, вероятно, зиждилась на излишней вере в незыблемость принципа институционализированной смены власти (через выборы), по крайней мере, веры в укорененность этого принципа в Абхазии. Очевидно, что  экс-президент сделал ставку на пассивного обывателя (а таких  - большинство), который привык выражать свое мнение в основном в день голосования. Вполне возможно, что, несмотря на определенную степень недовольства, простой обыватель (как из числа этнических абхазов, так и из среды национальных меньшинств) все-таки проголосовал бы за А. Анкваба, ценя его вклад в восстановление социальной инфраструктуры, его уважение к культурному многообразию в Абхазии, а также из-за опасений дестабилизации ситуации. Однако экс-президент не учел, что не обыватели делают революцию. Революцию конструируют другие – политики, бизнес, СМИ. Последним была предоставлена беспрецедентная свобода слова в Абхазии – не было ни одного судебного иска против журналистов, хотя поводов для них было немало. С другой стороны, следует отметить, что и доступ к официальной информации был ограничен, может быть, даже в большей степени, чем при других президентах, так как право на предоставление официальной информации было также монополизировано экс-президентом. «Причудливый симбиоз авторитаризма и демократии»[2] - очень точная характеристика существовавшего до недавнего времени режима, хотя ее можно отнести в разной степени ко всем трем президентствам в истории Абхазии.

Именно «демократическая» составляющая президентского управления позволяла оппозиции вести методичную конкурентную борьбу, в первую очередь, через парламентскую деятельность при поддержке оппозиционных СМИ. Однако тот факт, что оппозиции удалось «одолеть» А. Анкваба отнюдь не через победу на выборах, говорит о незрелости демократической политической культуры в обществе.  Бывшая оппозиция проигнорировала механизмы институционализированной политической борьбы, фактически подменив нормальный политический процесс подготовкой к силовому смещению президента. Будучи представленными в Парламенте и имея свои рычаги для принятия решений, оппозиционеры не сделали необходимых шагов для решения даже локальных вопросов: к примеру, до сих пор не разработано положение о виде на жительство, которое могло существенно снизить накал страстей вокруг вопроса паспортизации. 

Дополнительный импульс событиям в Абхазии придал и внешний контекст, связанный с готовившимся подписанием соглашения об ассоциации Грузии с ЕС. Возрождение старой идеи об установлении ассоциированных отношений между Абхазией и Россией могло задумываться как «симметричный ответ» Западу и Грузии. Абхазскому обществу известно, что экс-президент А. Анкваб отказался от идеи подобного договора, считая, что он ущемляет суверенитет Абхазии. Более того, Спикер Парламента и МИД Абхазии сделали довольно резкие заявления в ответ на интервью известного абхазского общественного деятеля Т. Шамба, в котором последний обосновывает выгоды ассоциированных отношений с Россией. Нельзя сказать, что в самой России существовало однозначное отношение к идее ассоциации. Например, МИД РФ занял сдержанную позицию и в отношении вопроса ассоциации и в отношении неконституционных способов смещения президента.

И все-таки, почему силовая смена власти произошла столь быстро? Представляется, что события застали экс-президента и его сторонников, да и большинство граждан Абхазии, врасплох. Общество, как и президент, слишком свыклось с мыслью о то, что в стране устоялась процедура конституционной смены власти. Сам экс-президент отказался отдавать приказы по защите административных зданий и телевидения, которые могли повлечь за собой столкновения. Он же воспрепятствовал и проведению многотысячного митинга граждан, не принявших силовое смещение президента. С другой стороны, в среде отчасти деморализованных сторонников А. Анкваба наблюдалась определенная дезорганизация. А. Анкваб в каком-то смысле попал в расставленную им же самим ловушку; стал жертвой «ручного», как любят говорить журналисты, управления: ушел президент - некому принимать решения. Действиям более организованной оппозиции сторонники Анкваба, пренебрегшие в последние годы партийной работой, не смогли противопоставить серьезный ответ. Тем не менее, сил ветеранских групп хватило на то, чтобы уже после заявления А. Анкваба об отставке предотвратить преследование отдельных чиновников и сторонников сверженного президента. Можно сказать, что баланс в обществе до последнего времени обеспечивали не столько государственные структуры, в том числе силовики, которых к концу избирательного процесса стали все меньше воспринимать как нейтральную силу, сколько наличие ветеранских организаций по обе стороны внутри-абхазского кризиса.         

В целом, то, как произошло смещение экс-президента Анкваба, вызвало неприятие у многих людей – даже тех, кто не был его сторонником. Многие увидели в пренебрежении институтами опасность создания ослабляющих государство и раскалывающих общество прецедентов. В итоге к досрочным президентским выборам Абхазия подошла с не очень утешительными результатами:

1.      Общество находится в состоянии раскола. Беспощадная словесная «война» в СМИ и социальных сетях не оставляет в этом сомнений[3].

2.      Государственные институты слабы и поддаются натиску «площадной демократии». В прецеденте, созданном майскими событиями, бывший оппозиционный мейнстрим видит позитив, считая, что это важный урок для всех последующих президентов. Для мейнстрима не очевидна опасность того, что вместо сложного, многомерного политического процесса и институционализированной борьбы предлагается перманентная угроза дестабилизации.

3.       По-прежнему происходит персонификация власти, хотя широко используется дискурс «реформ».

4.      Депутаты Парламента в большинстве своем явились источником нарушения законов. Показательно в этом смысле противоречащее избирательному законодательству заявление парламентского большинства во главе со Спикером (он же – и.о. Президента) в поддержку кандидата Р. Хаджимба в разгар предвыборной кампании.

5.      В медийном дискурсе ставится знак равенства между «нарушением» Конституции и ее «изменением» с целью оправдания незаконных решений и обвинения оппонентов в противодействии реформам. 

6.      В стране нет сильных партий с четко сформулированной платформой. «Образ врага» - главное оружие в арсенале политиков и разного рода «экспертов».

7.      Весьма напряженная избирательная кампания показала, что все политические группы поднаторели в использовании «демократического тезауруса» и овладели технологией подмены тезиса. Иллюстративно доведение до абсурда принципа прозрачности, когда во время экзамена по абхазскому языку для кандидатов в президенты прозвучало требование транслировать ход экзамена на ТВ.

8.      Проводниками, а чаще создателями мифов, становятся те, кого некогда считали представителями независимых СМИ. Усилиями наиболее громковещательной части журналистского сообщества конструируется новая «реальность», в которой граждане Абхазии должны испытывать радость от того, что в Абхазии, наступила «долгожданная свобода». При этом уровень нетерпимости к иному мнению со стороны самих журналистов и явная однобокость освещения ситуации свидетельствуют об обратном.

Тем не менее, выборы состоялись, и общество вздохнуло с облегчением. Сложно сказать, как развивалась бы ситуация, если бы пришлось проводить второй тур. Во всяком случае, на вопрос журналиста в прямом эфире, примет ли оппозиция свое поражение, если проиграет на выборах, кандидат в вице-президенты В. Габния не дал прямого ответа, и это дает повод призадуматься.

Ну а перед новым Президентом стоят сложные задачи. Во-первых, его поддержали слишком разные политические группы, которые будут ожидать от него соответствующих назначений, и жесткая борьба за «кресла» кажется неминуемой. Во-вторых, стремление заручиться надежной поддержкой извне создало ситуацию, когда вопрос суверенитета Абхазии, в незыблемости которого до недавнего времени никто не сомневался, вдруг стал чуть ли не центральным вопросом политической повестки дня. В-третьих, новому Президенту придется решать загнанный в тупик вопрос гражданства этнических мегрелов. В-четвертых, общество действительно ждет перемен, о которых говорил во время избирательной кампании Р. Хаджимба.

Вновь избранный Президент обещает, что будет расследована экономическая деятельность предыдущего руководства с целью выявления возможных нарушений, и это действительно важно для нашего общества. Думаю, важно также, чтобы расследования не ограничились лишь периодом нахождения А. Анкваба во власти, а охватили весь период существования абхазского государства. Кроме того, если параллельно с расследованиями не произойдет «чистка» в собственных рядах, если на ключевые позиции будут назначаться люди, не имеющие репутации профессионалов и непримиримых врагов коррупции, вряд ли можно будет говорить о позитивных изменениях. У Р. Хаджимба есть шанс доказать, что его 10-летняя оппозиционная деятельность была не самоцелью, венцом которой стало президентство. И доказать он это сможет тем, что будет делать конкретные шаги для претворения в жизнь своих предвыборных обещаний – создавать стимулы для экономического развития, улучшать криминогенную ситуацию, бороться с коррупцией и кумовством, осуществлять управленческую реформу и пр. Сегодня именно это способно реально объединить расколотое общество. А без широкой общественной поддержки и участия справиться с решением этих задач будет крайне сложно.

---

[1] Отмена системы лицензирования некоторых видов экономической деятельности (речь идет о мелком предпринимательстве), на фоне недовольства более крупных и амбициозных бизнесменов, осталась вне поля зрения критиков А. Анкваба.

[2] Баранов Н.А. Политический режим современной России  // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. №8 (35): Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. СПб., 2007. С.54-64.

[3] Помимо неуважительной, враждебной риторики оппонентов, признаком раскола является и наличие строго закрытых (для инакомыслящих) групп в фейсбуке. Напрашивается аналогия с реальными разделительными линиями в Белфасте, хотя в данном случае речь идет о виртуальных заграждениях.

http://apsny-chp.org/opinions/?ID=93