Политическая пропаганда за ширмой «научной объективности»

Комментарий к резолюции 1832 (2011) Парламентской АССАМБЛЕИ Совета Европы кандидата политических наук Ираклия Хинтба, Абхазский государственный университет и Центр гуманитарных программ.

Принятая ПАСЕ 4 октября 2011 г. Резолюция 1832 «Национальный суверенитет и государственность в современном международном праве - необходимость уточнения», производит неоднозначное впечатление. С одной стороны, по своему стилю и способу аргументации она напоминает конспект университетской лекции по международному праву и практике. С другой стороны, несложно заметить, что за ширмой «научной объективности» явственно проглядывают элементы  политической пропаганды.

Резолюция, которая носит рекомендательный характер, начинается с признания того, что «критерии государственности и законной сецессии являются недостаточно четкими», и что «критерии государственности остаются спорной проблемой в современном международном праве». Читатель ожидает, что далее в документе будут предложены такие критерии и соответствующие разъяснения. Но, к сожалению, то, что следует далее, представляет собой лишь догматический аргумент неприятия отделения как формы национального самоопределения.

Таким образом, возникает первый вопрос: зачем авторы резолюции призывают к выработке четких критериев и разъяснению проблемы, если их цель состоит лишь в повторении старого, но все еще неоднозначного и сомнительного аргумента?

В заключительной части резолюции ПАСЕ содержится призыв ко всем государствам-членам «воздерживаться от признания или любой поддержки де-факто властей территорий, образовавшихся путем незаконного отделения». Однако если нет правовой определенности по вопросу законности сецессий, то как можно, например, характеризовать отделение Абхазии в качестве незаконного? Почему резолюция выступает за «непризнание» в отсутствие четких критериев государственности? В Резолюции говорится, что «критерии государственности, включая те, что относятся к образованию новых государств в результате законной сецессии, так же как способы защиты национального суверенитета и территориальной целостности государств должны быть тщательно исследованы в рамках последующей конференции Международной Комиссии по вмешательству и государственному суверенитету». Прекрасно, но это все еще не сделано. Если признается существование определенной «правовой бреши», почему бы тогда не воздержаться от политически пропагандистских заявлений о незаконности сецессий и движений за самоопределение в регионе?

Второй вопрос касается механизмов или инструментов разрешения конфликтов и других споров, проистекающих от устремлений различных идентичностных групп в Европе. Почему авторы Резолюции преднамеренно смешивают социальные и политические конфликты с этнополитическими конфликтами (этнотерриториальными)?

В Резолюции имеется ссылка на более ранний документ (Резолюция 1334 (2003)), который должен был разъяснить и узаконить единственный способ разрешения «конфликтов идентичностей» - автономизацию и децентрализацию. Однако здесь мы снова сталкиваемся с указанной подменой понятий. Подразумеваемые ими конфликты являются политическими, преимущественно ненасильственными, вызванными несправедливым распределением власти и экономических ресурсов. Группы, которые борются за улучшение структурных условий, необходимо отличить от групп, которые прошли через ожесточенные войны и требуют независимости. Децентрализация подходит для исправления структурной несправедливости и усиления властных полномочий групп. Однако в качестве инструмента разрешения жестких этнополитических конфликтов она вряд ли применима.

Подобное нежелание признавать различную природу конфликтов в регионе способствует низкой эффективности европейского вовлечения в разрешение и трансформацию конфликтов на Южном Кавказе. Характерный пример: авторы Резолюции предпочли забыть о том, что причиной конфликта между Грузией и Абхазией служит совсем не то, что они называют «российской интервенцией» в 2008 г. Настоящие причины - это советский квази-федерализм, который на деле поощрял этнонационализм, и агрессия нелегитимного грузинского правительства против его собственных граждан и их государства в 1992 г. (в соответствии с советской Конституцией, автономные республики [такие как Абхазия] обладали статусом государства).

Единственное, что внушает надежду, - это заключительный пункт Резолюции о необходимости «проанализировать происхождение и тенденции развития движений за самоопределение». Европа действительно нуждается в более лучшем понимании конфликтов на Южном Кавказе. Возможно, этот процесс приведет к установлению истины, что поможет Европе более эффективно работать с конфликтами.

English version: Political propaganda under a veil of “scientific objectivity”

Political propaganda under a veil of “scientific objectivity”

Commentary of  a Professor in Political Sciences Iraklii Khintba,  Abkhaz State University and  Centre for Humanitarian Programs  on the Resolution 1832 (2011) of CE Parliamentary Assembly adopted on 4 October, 2011

Resolution 1832 (2011) of the CE Parliamentary Assembly  «National sovereignty and statehood in contemporary international law: the need for clarification» produces a rather ambiguous impression. On the one hand, it resembles a synopsis of a lecture on international law and practice by virtue of the style and argumentation employed. On the other hand, one can easily detect elements of political propaganda masquerading under a veil of «scientific objectivity».

The Resolution, which in fact is just a recommendation, begins with the acknowledgment that there is «the lack of clear criteria for statehood and for lawful secession» and «the criteria for statehood remain a contentious issue in contemporary international law». The reader expects that further on the document will provide such criteria and clarifications. But unfortunately what follows is just a dogmatic argument on non-acceptance of secession as a form of national self-determination.

So the first question arises: why do they call for elaborating clear criteria and clarification of the issue, if their purpose is just reiterating old but still ambiguous and disputable arguments?

In the concluding part of the document, the PA «invites all member states to refrain from recognizing or supporting in any way the de facto authorities of territories resulting from unlawful secessions». If there is still no certainty on the issue of lawful secessions, how to determine that, for instance, the Abkhazian secession was unlawful? And why does the resolution call for non-recognition in the absence of the criteria for statehood? It proposes that «the criteria for statehood, including those for the emergence of new states by legal secession and the modalities of protection of national sovereignty and territorial integrity of states be examined thoroughly in the framework of a follow-up conference to the International Commission on Intervention and State Sovereignty». Great, but it has not yet been done. If they acknowledge the existence of a certain «legal gap», why not continue to refrain from politically propagandistic statements on the illegality of secessions and movements for self-determination in the region?

The second question concerns the mechanisms or the machinery for resolving conflicts and other disputes stemming from aspirations of different identities in Europe. Why do the authors of the Resolution deliberately confuse the notions of cultural and political conflicts and ethno-political conflicts (ethno-territorial)?

The Resolution refers to the earlier document (Resolution 1334 (2003)), which was to clarify and legitimize the only way to resolve identity conflicts, i.e. autonomization and decentralization. And here again we encounter this substitution of notions. The conflicts they consider are political and primarily non-violent ones, caused by unjust distribution of power and economic gains. Groups that struggle for improving their structural conditions need to be distinguished from groups which have undergone violent wars and claim independence. Decentralization is appropriate for correcting structural inequities and empowering groups. But as an instrument to address strong ethnic and political conflicts it is hardly relevant .

This reluctance to acknowledge the different nature of conflicts in the region contributes to the low efficiency of European engagement in conflict-resolution and transformation-processes in the South Caucasus. For instance, the authors of the Resolution prefer to forget that the reason for the conflict between Georgia and Abkhazia is not what they call «Russian intervention» in 2008. The real reasons are Soviet quasi-federalism, which spurred ethno-nationalism, and the aggression of the illegitimate Georgian government against its own citizens and their state in 1992 (under the Soviet Constitution autonomous republics [such as Abkhazia] enjoyed the status of a state).

The only point that inspires confidence is the final provision of the Resolution «to analyze the origin and trends of self-determination movements by addressing the most salient factors, in particular instances of growing tensions among minority or ethnic groups». Europe does indeed need a far better understanding of the conflicts in the South Caucasus. Maybe this process will help the truth to come out, so that the conflicts are more properly addressed.

There is no limit to cynicism

Andrei Illarionov at his best as a “great” expert.

In his article Abkhazia's Independence Farce Illarionov asserts: “The Abkhaz regime exists only because Russia backs it with military might and financial support”. The author called the international recognition of Abkhazia a mockery of international law and a chilling validation of ethnic cleansing. He expressed bewilderment at Abkhazia’s strive to continue achieving recognition as an independent state and expressed his satisfaction with the European Union and the United States reject of recent Abkhaz presidential elections as totally illegitimate.

From the Abkhazian perspective, after what Georgia did to Abkhazia during the Soviet regime (especially at the time carefully orchestrated by Stalin), actual pure mockery is rather to be found in the attitude of the European Union and the United States, now coinciding with the opinion of their vassal Illarionov, the dependent opinion which surely have been derived out of Georgian brainwashing. Any sober-minded reader will question several of the author’s assertions, lacking (as they do) simple logic, or citations from doubtful sources. 

His desecration of Abkhazia as totally subordinated to Russia immediately raises the question whether the expert Illarionov is aware of the following: “The military of the United States is deployed in more than 150 countries around the world, with more than 369,000 of its 1,580,255 active-duty personnel serving outside the United States and its territories. Most of these overseas personnel are deployed in combat zones in the Middle East, as part of the ‘War on Terror’. Many of the remainder are located at installations activated during the Cold War, by which the US government sought to counter the Soviet Union in the aftermath of World War II. U.S. personnel are seeing active combat in several countries, most notably Afghanistan, Iraq and Libya.”

Illarionov speaks of “international recognition conveniently overlooking how it was established: through the killing of around 10,000 civilians in the 1990s”. Such an allegation cannot be ignored. Perhaps this information was lifted from some source without due consideration, for Illarionov seems to have no clue as to the identity of the victims. Abkhazia was invaded by Georgian tanks headed by Georgian commanders who in a televised address to the Abkhaz population declared their intention to cleanse all Abkhazians even at the expense of sacrificing thousands of Georgians to attain their goals. Preconceived Georgian sources hide facts how Georgian soldiers were searching for Abkhazians holding the lists of Abkhaz names and their addresses to torture, humiliate or kill. Abkhazians want to live on their Abkhazian land, as there is no place designated for them. That is why they defended their motherland, families and their children and Georgian army had to retreat.

It is not quite clear what Illarionov was trying to say. One may conclude: 

1) Georgians cleansed Abkhazian civilians when they invaded Abkhazia in 1992. 

2) Shame Georgians for being incompetent and disorganized. 

3) Point out the lack of ability of a mere 100,000 Abkhazians to inflict a humiliating defeat on a five million Georgian nation. 

4) Unmask Georgian trick to delude international community presenting the Abkhaz - Georgian conflict as Russian - Georgian.

Illarionov’s use of Soviet census data, where ethnic Abkhazians comprised 17.8% of the 525,000 residents of Abkhazia in 1989, whilst ethnic Georgians accounted for 45.7% (numbering roughly 240,000) is tricky. The point is that the term ‘Georgians’ (or ‘kartvelebi’, as they call themselves in Georgian) actually covers Georgians properly so-called, Mingrelians, Svans and the Laz. Mingrelians, Svans and the Laz have their own languages, but, since the 1930s they have been deprived of the right officially to state their ethnic identity, being compelled to register themselves as ‘Georgians’.

Illarionov’s suggestion that international courts should define the legal nature of the atrocities gives hope that truth might finally be revealed. Last and for all.